Общество есть понятийный переход от
индивидуальной жд личности, от ее замкнутого на
себя мира к ее отношениям с окружающими людьми в
отображениях и пространстве. Так появляется ожд,
когда человек, покидая свою скорлупу и подчиняясь
собственным же интересам, вынужден
договариваться о чем-то с другими, согласовывая
общие позиции и поведение. Но это - лишь
причинно-следственная связь.
В действительности, следуя принципу "мы
не первый день живем", все уже давно
установилось и человеку нет необходимости
изобретать основы чо/оо, которые ему заданы от
рождения и представлены
"обществом=государством", в котором он
пребывает.
/ Важно помнить, что заданность/данность
момента времени полностью характеризует
состояние эколитики любой сс, будь-то
человек, общество или государство. По отношению к
личности это - среда, параметры которой он может
контролировать посредством договоренностей,
торга, соглашений и, особенно, насилия. /
При всем многообразии обществ и государств в
природе их лежат отношения людей в процессе
жд/ожд, необходимость которых связана с личными
интересами каждого индивидуума в силу разных
причин. Эта необходимость, выраженная языком
счета, т.е. экономики, увеличивает полезность,
которую субъект извлекает из своей деятельности.
В таком случае растет стоимость, которая уже не
является продуктом индивидуальных усилий.
Такой подход снимает проблему противостояния
личности и общества, личности и государства. Они
необходимы друг другу для повышения
благополучия всех.
Здесь-то и происходит смешение понятий.
Традиция превращает общество и государство в
отвлеченные категории, тогда как эколитика
рассматривает то и другое как функцию, как
занятие определенных людей, призванных
координировать, связывать индивидуальные усилия
в некий единый процесс ожд, причем эта их
деятельность становится, с одной стороны,
элементом технологического целого, с другой -
профессией и индивидуальным интересом или,
проще, выделяется из привычных занятий в новый
вид деятельности. А еще проще, происходит обычное
разделение труда.
Другое дело, что в исторической
действительности сугубые интересы преобладали
над естественным совершенствованием отношений
людей в текущей жд/ожд. Из общественных функций
быстро вырастала кучка бандитов, которые силой
оружия выбивали себе право быть
привилегированной кастой, на вершине которой
стоял вождь, царь или Учитель. Исключительность
положения такого рода людей закреплялась в
пространстве и "обществе", принимая форму
того, что принято называть "государством".
Заметим, что в русском языке государство
семантически персонифицировано.
Поэтому не надо путать функцию, прямо
вытекающую из становления социальной и
производительной системы, с ее
персинифицированным видом, тем более, что
функция, становясь видом деятельности
представлена конкретными людьми.
Государство, как замкнутый институт и система,
начиналось с кучки бандитов, с захватов
пространства и людей, войн и грабежей. Причем все
это сопровождалось словесными заявлениями о
"свободе народов, демократии, суверенитете и
пр.пр." Установив свой порядок на какой-либо
территории, бандиты, становясь "пастырями",
вынуждены были, так или иначе, заботиться о
своей "пастве", вводя справедливые законы и
прочее. При этом, конечно же, свои собственные
интересы возводились в ранг "общественного
блага". Я уже говорил, что индивидуум,
оставаясь эгоцентристом, выступает перед людьми,
стараясь показать лучшие свои качества в своих
же собственных интересах. Формула проста: "Мне
нравится быть хорошим, я люблю свою жену и детей,
свой народ. Если же кто-то посягнет..., я ему
покажу!"
Указанные бандиты ничем не отличаются от обычных
людей, им присуща такая же система ценностей.
Мне могут сказать, что времена изменились, что
прежние бандиты стали добропорядочными
гражданами, а государство превратилось в
институт всеобщего благоденствия... Как бы не так!
Природа человека мало меняется даже под
воздействием красивых слов. Да, и
- Во-первых, только страны "золотого
миллиарда" могут похвастаться свободой и
демократией, в остальном мире процветает либо
пещерный либерализм, либо пещерный социализм.
- Свобода и демократия достались народам
Западной Европы в кровавой борьбе с государством
"пещерного" типа.
- А Соединенные Штаты шли обратным путем - от
дикого индивидуализма к цивилизованной
государственности, которая, совершая круг,
стремится к своей природе.
Большинство же государств остаются на прежних
позициях варварства, исповедуя:
- исключительность народа, идеологии,
пространства,
- принцип "хороших" пастырей и
"несмышленой" паствы,
- неискоренимую внешнюю угрозу по принципу
"кругом одни враги". Поэтому нужна до зубов
вооруженная многочисленная армия с атомом и
ракетами.
- приспособление достижений человеческого гения
для сохранения статуса кво.
- и, наконец, паразитизм на склонности людей к
гуманности и альтруизму.
На таком фоне все рассуждения об экономической
теории выглядят просто смешно.
В терминах "государства" весь мир можно
разделить на две категории:
- Свободные пространства земли и населения и
- Пространства, где выстроены системы
военно-иерархического типа с идеологией
"пастырей и паствы". Здесь наблюдается
пропасть между бедным, беззащитно-послушным
большинством и богатой правящей элитой, будто бы
осуществляющей экономическую политику без цели
и смысла и будто бы проповедующей человеческие
ценности. В таких государствах засилье
чиновничества и военизированных формирований,
включающих армию, органы охраны правопорядка и
многие другие, фактически превращает страны в
лагеря "случайного проживания людей". А
поскольку военно-иерархическая система
прикрепляет людей к себе, она становится
единственным источником существования всех с
непременной коррупцией и казнокрадством.
Добавим сюда естественно-вытекающее стремление
оправдать и удержать силой существующее
положение вещей. Люди, даже обладающие знанием,
здесь становятся ярыми защитниками государства
и системы, инстинктивно борясь за выживание, даже
не отдавая себе в этом отчета.
Конечно, такое грубое разделение на две
категории нивелирует многообразие социальных
систем, но оно полезно в образовательных целях.
Нельзя, например, смешивать растения и животный
мир, грузовые и легковые автомобили и т.д.
Точно так же нельзя смешивать демократию
бразильского и шведского толка, государства США
и России.
В одном случае, бедность и прочие прелести одного
прямо противоположны демократии второго, в
другом, та же бедность полностью отличает и
различия в государственности.
Поэтому, когда кто-то пытается в каком-то смысле
сравнить эти разные системы, вряд ли он обладает
позитивным знанием.
Важной отличительной чертой всех бедных стран
является материализованная идея "единого
лагеря с великим полководцем наверху".
Дополняя философию "пастыря и паствы"
многоступенчатая система безусловного
подчинения превращает такие государства в армии,
идущие неизвестно куда. Единственной целевой
установкой здесь становится текущее
выколачивание налогов из едва сводящего концы с
концами населения, бесправного и неимущего.
Видимость демократии, неистово провозглашаемая
официально, подкрепляется и видимостью ее
институтов. Парламент, судебная власть,
свободные СМИ - непременные атрибуты
специфической свободы, установленной в таких
странах/обществах/государствах.
Поскольку же подобные системы безотносительны к
понятию "экономическое", их управление
прозрачно и не требует больших знаний. Благо
ученые экономисты сократили набор формул
макро-экономики до однозначного числа, что
позволяет любому очередному "вождю народов"
чувствовать себя компетентным специалистом.
Эффективность систем армейского типа
проявляется в бою и грабеже, в состоянии же покоя
она переключается на урезание пайки солдатам,
идущей из централизованного бюджета. Поэтому
воровство и коррупция становится любимым
занятием военных и гражданских генералов.
Отсюда., бюджет, пытающийся выполнить свои
бесчисленные обязательства всегда пуст, долги
перед международными кредиторами растут, а
население остается на голодном пайке и ждет
"милости от государя". Политика,
превращающаяся в "тайны Мадридского двора"
опирается на убедительный и древний лозунг
"хлеба и зрелищ" для неимущего пролетариата,
который являет собою толпу несчастных, покорных
узников демократизированного концлагеря.
Значит ли это, что в стране нет мыслящих и
свободолюбивых людей ? - Нет, не значит.
Просто такие люди, загипнотизированные
идеологическими предрассудками не в силах от них
избавиться, поскольку всем своим умом, логикой и
математическим прогнозом привязаны к мысли о
необходимости, обоснованности именно такого
социального порядка, выбив лишь одно звено из
конструкции которого, рушится все здание. Они,
мало того обосновывают и оправдывают
существование лагеря, но и всеми силами своего
авторитета поддерживают его и укрепляют.
Любой здравомыслящий человек, в конечном счете,
раб своих привычек, склонностей, привязанности к
делу, приносящему ему личный доход. В подобной
ситуации разум отказывается принимать что-то
новое и угрожающее собственному благополучию.
"Великие идеи - это хорошо, когда не нужно
кормить собственных граждан -рассуждают они -
Стоит только нарушить существующий порядок, как
воцарится анархия, примеры которой мы наблюдали
на собственном опыте. Да, мы сегодня / и навсегда /
отстаем от передовых стран, но наступит
время..." А время не наступит.
...и концлагерь сохраняется, "благородные
цели и свободолюбивые мотивы" подчиняются
"суровой необходимости", и страна
превращается в болото, где малая часть населения
живет приемлемо, об остальной же его части
неустанно заботится вездесущая власть, отрывая
от себя милосердную пайку. Мыслящие гении этой
страны, признавая невольно дурные черты
характера своего народа, понимают, что он еще не
дорос до демократии и, тем более, свободы.
- такова, или приблизительно такова "железная
логика" свободолюбивого и высокого ума
государственных деятелей большинства бедных
стран.
Copyright ©2000 by An T. Panov. All rights reserved. Not to be quoted without
permission of the author.
Ecolicy